Начало.

Она шла неторопливо, можно сказать даже, что величественно: лапы высоко вскидывала, голову к небу и солнцу палящему задирала; собственно, показывала себя вроде и с лучшей, а в тот же момент и с дурной стороны. Кто как посмотрит, тот так умозаключение делать будет... Вышла она к броду несколько раньше, чем Лука: остановилась, щелкнула челюстями и притаилась в зеленых зарослях, выжидая. С насмешкой следила за крупным, коренастым псом, что уже, в принципе, из щенячьего возраста вышел, но по его поведению и не скажешь... Не выдержав зрелища, как зрелый и явно умудренный уже жизнью пес ловит брызги и бьет лапами по своему отражению, Виверна таки выглянула из своего убежища, не сдерживаясь: фыркая и рычала насмешливо, явственно давя в себе смех: типа, не буду смеяться над тобой, много слишком чести.
А глаза смотрели внимательно и цепко - как-никак, зверь этот принадлежал чужой стае, Солнечной; об их отношении к чужакам было известно, не зря тасманцы столь тщательно оберегают границы. К слову, тут Виверна, натолкнувшись на эту мысль, смущенно прижала уши, она как раз и патрулировала эти самые границы; правда, как и большая часть патрульных обеих стай, сразу же направила свои стопы по незаметной, петляющей тропке, что привела её к броду. Этот брод давно стал ключевым пунктом сбора представителей обеих стай, стычек и свар. Всё-таки динго были не дураки: ходить вдоль реки под палящим солнцем... Обычно это было наказанием для оступившегося члена стаи. Как к подобному патрулированию относились Солнечные - Виверна не знала.
- Перегрелся? - наконец смогла выдавить собака динго, шумно выдыхая воздух: уф, смешон оказался очередной патрульный. С таким даже лаяться не хочется, как бы странно это не звучало.

Виверна не удержалась: фыркнула в очередной раз, наклонила голову и уставилась на Луку с неприкрытым, явным интересом. Этот пес не был похож на остальных, на тех, что встречались Виверне на границе - на злых, вечно огрызающихся и относящихся к любому тасманцу с неприязнью. А что, она, Виверна, рожденная здесь, на континенте, виновна в грехах своих предков? Ей не суждено было выбирать, вот и всё...
Подобные мрачные мысли приходили не слишком часто, но уж если приходили, то оставались надолго. В ту же секунду растеряв всё своё добродушие, динго приподняла верхнюю губу, показывая клыки.
- Ну и чего ты, старик, тут распинаешься? Тасманец тасманцем всегда остается, верно? Повернись ты спиной - кинусь, уйдешь - границу перейду, - в голосе Виверны проскользнула едкая, горькая насмешка. Переступив с лапы на лапу, динго собралась было сказать еще что-нибудь подобное, острое и ироничное, но весь момент испортил ни к месту заурчавший живот. Виверна тотчас смутилась, опустила голову, припоминая: этой ночью она на охоту не попала, а значит, уже около суток ничего не ела. Может быть, именно в этом причина её крайней раздражительности и вспыльчивости?
Виновато покосившись на улыбающегося еще динго Солнечной стаи, Виверна попятилась и вскоре оказалась под защитой высоких трав. Вдохнула шумно теплый, сухой воздух и побрела по тропинке прочь, то и дело касаясь мордой пыльной земли. В душе остался неприятный осадок: всё-таки то, что она в запале выкрикнула незнакомому псу, было относительной, но истиной. Она ощущала глухой, какой-то болезненный отклик на свои слова: в душе было муторно и тяжко. Решив для себя, что неплохо бы привести свои мысли в порядок, Виверна направила свои стопы к океану.

- Побережье.